МЕЖДУНАРОДНЫЙ
КНИЖНЫЙ ФЕСТИВАЛЬ
"КРАСНАЯ ПЛОЩАДЬ"
КНИЖНЫЙ ФЕСТИВАЛЬ
"КРАСНАЯ ПЛОЩАДЬ"
МОСКВА / ИЮНЬ 2025
В номинации "Лучшие иллюстрации к произведениям художественной литературы" за иллюстрации к изданию "Третья книга Моисея. Левит"(Издательство "Вита Нова") на международном конкурсе " ОБРАЗ КНИГИ -2025" вручен диплом Лауреата.
М.М. Верхоланцев создал 38 иллюстраций к третьей книге Пятикнижия
Моисея Ветхого Завета и всей Библии.
"Вита Нова"
Иллюстрации к изданию "ТРЕТЬЯ КНИГА МОИСЕЯ. ЛЕВИТ"
некоторые иллюстрации
больше информации
о книге "ЛЕВИТ"
"...Только энциклопедическая образованность, широкая эрудиция и потрясающая память Верхоланцева помогли решить поставленную задачу – изобразить то, что большей частью неизобразимо."
Фрагменты из статьи «Изобразить неизобразимое»
Е.О. Романовой, советника Отделения искусствознания и художественной критики Российской академии художеств, академика РАХ. к книге "Левит"
Михаил Михайлович Верхоланцев известен в художественном мире как один из лучших граверов-ксилографов нашего времени. Быть блестящим гравером означает быть и блестящим рисовальщиком. Верхоланцев такой и есть, и очевидно, что репутация обусловила заказ на иллюстрирование одной из книг Священного Писания – Книги Левит. Меньше чем за год художник создал 38 цветных рисунков к третьей книге Пятикнижия Моисея Ветхого Завета и всей Библии.
С учетом крайне малого числа событийных сюжетов, только энциклопедическая образованность, широкая эрудиция и потрясающая память Верхоланцева помогли решить поставленную задачу – изобразить то, что большей частью неизобразимо.
Библейская тема в творчестве Михаила Верхоланцева присутствует давно и не случайно. Эстетическое тяготение к иконописи, вызванное страстной любовью к античности, постепенно сменилось глубоким проникновением в христианскую религию. Эстет по натуре, философ по сути, мастер, виртуозно владеющий линией и понимающий ее ценность, не мог не увлечься античностью. Осознание того, что именно византийское искусство лежит в основе иконописи, привело его к обращению к Библии в своем творчестве. В 1972 году им была создана гравюра на ветхозаветный сюжет «Видения Иакова», впоследствии разработанная в акварели и живописи, которая и может служить своеобразной точкой отсчета. В начале 1990-х годов многое изменилось, когда художник стал петь на клиросе московского храма святителя Мартина Исповедника и принял крещение. С тех пор интерес к религиозному сюжету в творчестве соединился с глубоким духовным содержанием, о чем свидетельствуют ксилографии «Иоанн Предтеча – ангел пустыни» (1992), «Иоанн Богослов на острове Патмос» (1998), «Давид-псалмопевец» (1998), «Сретение Господне» (2000) и множество других произведений на библейские сюжеты, создаваемые до сего дня.
.Тридцать восемь иллюстраций выполнены мастером в смешанной технике, а именно карандашом и подкрашены акрилом и тушью. Звучит буднично, но для техники иллюстраций Верхоланцева к Книге Левит пока просто не придумали названия. По технике исполнения они резко выделяются из привычной категории. Попробуем рассказать об этом процессе.
Если говорить коротко, работа над каждой из 38 иллюстраций включает следующие этапы: создание фактуры рисунка, определение композиции в карандаше, размещение композиции на фактуре, подкраска изображения. Вроде бы ничего особенного, но что скрывается за столь привычными действиями!
Начнем с фактуры рисунков. Каждая из них создана как отлип типографской краски на плотной бумаге, предназначенной для печати гравюр. С одной стороны, по саркастическому замечанию художника, этот прием даёт существенную экономию материалов для печати. С другой, позволяет создавать выразительный и экспрессивный фон для композиции. По своей сути, отлип означает оттиск красочного слоя, который предварительно высушивается до момента, когда красочный слой теряет подвижность, то есть палец не оставляет отпечатка, и переходит в стеклообразное состояние. Нужный для рисунка фон создать совсем не просто. Михаил Михайлович рукой водит краску по листу, стремясь передать свое ощущение, настроение, достичь соответствия духу задуманной композиции. За этим следует отбор фактуры для конкретного произведения. Порой приходится перебирать до 30 листов! Получается, что фактуру не только создать, но и выбрать не просто. Однако труды стоят того – пространство, которое создается такой фактурой, впечатляет своей эмоциональностью и многогранностью.
На иллюстрациях к Книге Левит фон часто выступает как самостоятельное действующее лицо. Здесь фон создает не только атмосферу рисунка, но превращается то в небесный или горный ландшафт, то в воздушную или водную среду, то придает сюжету вневременной характер, обозначая происходящее в каких-то неведомых галактиках... Порой даже создается впечатление, что композиция на листе оказывается дополнением к фону, и сюжет полностью подчинен его стихии. Фон всегда невероятно пластичен и потому экспрессивен, он часто диктует движения и повороты рисунку. Следующий этап работы – создание композиции. Рисунок делается на кальке, почему на кальке – узнаем чуть позже. Создать пластический эквивалент тексту, как отмечалось, помогла исключительная образованность Михаила Верхоланцева: как говорит мастер, «искусство, в широком его понятии, есть целая система символов и шифров, часто сакральных и религиозных, символов-заклинаний, мировоззренческих, которыми художник пользуется для диалога с миром и самим собой». Для каждого рисунка мастер делает несколько набросков, число которых порой доходит до 5–6 вариантов.
После того как художник определил композицию и хорошо ее отрисовал, он приступает к поиску места для ее расположения на листе. Вот для этого и понадобилась калька, на которой сделан рисунок. Благодаря ей можно перепробовать все возможные варианты размещения композиции и понять, к примеру, где лучше небеса проглянут в окончательном варианте. Здесь особенно ощутим метод работы опытного ксилографа, который переводит рисунок на доску. По сути, рисунки на кальке – это классические прориси. Тем не менее, во время работы над иллюстрациями к Книге Левит случалось, что разработанная композиция не укладывалась на подготовленной фактуре, и художнику приходилось прибегать к накладыванию кальки зеркально, чтобы действие композиционно развивалось от корешка книги к краю обреза.. Художник убежден, что именно масштаб определяет организацию плоскости листа, цвет, уверенный рисунок и в итоге общую выразительность. В каком-то смысле поиск месторасположения рисунка на листе сродни тому, что делал Матисс с фигурами, вырезанными ножницами из бумаги, покрашенной гуашью, – он перемещал их на листе множество раз до тех пор, пока не удовлетворялся найденным для композиции местом.
Итак, найдя масштаб и место, Верхоланцев переводит рисунок на лист и отрисовывает его уже на фактуре. После этого рисунок подкрашивается акрилом и тушью, соответственно по акрилу, которым сделан фон. В результате получается трехцветная фактура рисунка, и далеко не все сразу понимают, как работа сделана.
Каждый художник, иллюстрирующий Священное Писание, предлагает свое прочтение Священного текста. Книга Левит занимает важное место в Библии, помогая лучше уловить суть Нового Завета. Именно такое толкование книги во многом помогло художнику при работе над иллюстрациями – в некоторых из них Михаил Михайлович создал пластические образы, связывающие Ветхий Завет и Новый Завет.
Здесь важную роль сыграло знание художником церковных служб, участником которых он постоянно был в 1990-е, когда волею судьбы пел в церковном хоре. В те годы Верхоланцев открыл для себя, что православная служба наполнена Псалмами царя Давида и других библейских авторов. Оказалось, что песнопения во славу Богородицы прямо сравнивают события Библии и Евангелия, как, например, в догматике Второго гласа: «Прейде сень законная, благодати пришедши: якоже бо купина не сгораши опаляема, тако Дева родила еси, и Дева пребыла еси. Вместо столпа огненного праведное воссия Солнце, вместо Моисея – Христос, спасение душ наших». Или в догматике Пятого гласа: «В чермнем мори неискусобрачныя невесты образ написася иногда. Тамо Моисей – разделитель воды, здесь же Гавриил – служитель чудесе. Тогда глубину шествова немокренно Израиль, ныне же Христа роди бессеменно Дева. Море по прошествии Израилеве пребысть непроходно. Непорочная по рождестве Эмануиливе пребысть нетленна…».
Поэтому в цикле рисунков к Книге Левит присутствует царь Давид (илл. «Не убий»), а обнаруженные пророчества будущих евангельских событий художник превращает в сюжет для своих иллюстраций.
в Эммаус узнают Христа по его манере делиться хлебом, и, конечно, он становится прообразом Тайной Вечери и евхаристии. Это несколько примеров иллюстраций, в которых художник проводит параллели и связи между эпизодами Ветхого Завета и евангельскими событиями.
Как мы видим, создавая рисунки к Книге Левит, художник далеко не всегда идет по пути прямого иллюстрирования. Сила воображения и глубина познания искусства позволяют ему изображать неизобразимое. К нему с полным правом можно отнести слова Эразма Роттердамского, сказанные о Дюрере: «Чего только ни изображает он, даже то, что невозможно изобразить – огонь, лучи, гром, зарницы, молнии, пелену тумана, все ощущения, чувства, наконец, всю душу человека, проявляющуюся в телодвижениях, едва ли не самый голос» [4]. И хотя прославленный философ говорил о Дюрере-гравёре, его слова полностью относятся к творчеству М.М. Верхоланцева – ксилографа, графика, живописца.
Фрагменты из статьи «Изобразить неизобразимое»
Е.О. Романова, советник Отделения искусствознания и художественной критики Российской академии художеств, академик РАХ.
Е.О. Романовой, советника Отделения искусствознания и художественной критики Российской академии художеств, академика РАХ. к книге "Левит"
Михаил Михайлович Верхоланцев известен в художественном мире как один из лучших граверов-ксилографов нашего времени. Быть блестящим гравером означает быть и блестящим рисовальщиком. Верхоланцев такой и есть, и очевидно, что репутация обусловила заказ на иллюстрирование одной из книг Священного Писания – Книги Левит. Меньше чем за год художник создал 38 цветных рисунков к третьей книге Пятикнижия Моисея Ветхого Завета и всей Библии.
С учетом крайне малого числа событийных сюжетов, только энциклопедическая образованность, широкая эрудиция и потрясающая память Верхоланцева помогли решить поставленную задачу – изобразить то, что большей частью неизобразимо.
Библейская тема в творчестве Михаила Верхоланцева присутствует давно и не случайно. Эстетическое тяготение к иконописи, вызванное страстной любовью к античности, постепенно сменилось глубоким проникновением в христианскую религию. Эстет по натуре, философ по сути, мастер, виртуозно владеющий линией и понимающий ее ценность, не мог не увлечься античностью. Осознание того, что именно византийское искусство лежит в основе иконописи, привело его к обращению к Библии в своем творчестве. В 1972 году им была создана гравюра на ветхозаветный сюжет «Видения Иакова», впоследствии разработанная в акварели и живописи, которая и может служить своеобразной точкой отсчета. В начале 1990-х годов многое изменилось, когда художник стал петь на клиросе московского храма святителя Мартина Исповедника и принял крещение. С тех пор интерес к религиозному сюжету в творчестве соединился с глубоким духовным содержанием, о чем свидетельствуют ксилографии «Иоанн Предтеча – ангел пустыни» (1992), «Иоанн Богослов на острове Патмос» (1998), «Давид-псалмопевец» (1998), «Сретение Господне» (2000) и множество других произведений на библейские сюжеты, создаваемые до сего дня.
.Тридцать восемь иллюстраций выполнены мастером в смешанной технике, а именно карандашом и подкрашены акрилом и тушью. Звучит буднично, но для техники иллюстраций Верхоланцева к Книге Левит пока просто не придумали названия. По технике исполнения они резко выделяются из привычной категории. Попробуем рассказать об этом процессе.
Если говорить коротко, работа над каждой из 38 иллюстраций включает следующие этапы: создание фактуры рисунка, определение композиции в карандаше, размещение композиции на фактуре, подкраска изображения. Вроде бы ничего особенного, но что скрывается за столь привычными действиями!
Начнем с фактуры рисунков. Каждая из них создана как отлип типографской краски на плотной бумаге, предназначенной для печати гравюр. С одной стороны, по саркастическому замечанию художника, этот прием даёт существенную экономию материалов для печати. С другой, позволяет создавать выразительный и экспрессивный фон для композиции. По своей сути, отлип означает оттиск красочного слоя, который предварительно высушивается до момента, когда красочный слой теряет подвижность, то есть палец не оставляет отпечатка, и переходит в стеклообразное состояние. Нужный для рисунка фон создать совсем не просто. Михаил Михайлович рукой водит краску по листу, стремясь передать свое ощущение, настроение, достичь соответствия духу задуманной композиции. За этим следует отбор фактуры для конкретного произведения. Порой приходится перебирать до 30 листов! Получается, что фактуру не только создать, но и выбрать не просто. Однако труды стоят того – пространство, которое создается такой фактурой, впечатляет своей эмоциональностью и многогранностью.
На иллюстрациях к Книге Левит фон часто выступает как самостоятельное действующее лицо. Здесь фон создает не только атмосферу рисунка, но превращается то в небесный или горный ландшафт, то в воздушную или водную среду, то придает сюжету вневременной характер, обозначая происходящее в каких-то неведомых галактиках... Порой даже создается впечатление, что композиция на листе оказывается дополнением к фону, и сюжет полностью подчинен его стихии. Фон всегда невероятно пластичен и потому экспрессивен, он часто диктует движения и повороты рисунку. Следующий этап работы – создание композиции. Рисунок делается на кальке, почему на кальке – узнаем чуть позже. Создать пластический эквивалент тексту, как отмечалось, помогла исключительная образованность Михаила Верхоланцева: как говорит мастер, «искусство, в широком его понятии, есть целая система символов и шифров, часто сакральных и религиозных, символов-заклинаний, мировоззренческих, которыми художник пользуется для диалога с миром и самим собой». Для каждого рисунка мастер делает несколько набросков, число которых порой доходит до 5–6 вариантов.
После того как художник определил композицию и хорошо ее отрисовал, он приступает к поиску места для ее расположения на листе. Вот для этого и понадобилась калька, на которой сделан рисунок. Благодаря ей можно перепробовать все возможные варианты размещения композиции и понять, к примеру, где лучше небеса проглянут в окончательном варианте. Здесь особенно ощутим метод работы опытного ксилографа, который переводит рисунок на доску. По сути, рисунки на кальке – это классические прориси. Тем не менее, во время работы над иллюстрациями к Книге Левит случалось, что разработанная композиция не укладывалась на подготовленной фактуре, и художнику приходилось прибегать к накладыванию кальки зеркально, чтобы действие композиционно развивалось от корешка книги к краю обреза.. Художник убежден, что именно масштаб определяет организацию плоскости листа, цвет, уверенный рисунок и в итоге общую выразительность. В каком-то смысле поиск месторасположения рисунка на листе сродни тому, что делал Матисс с фигурами, вырезанными ножницами из бумаги, покрашенной гуашью, – он перемещал их на листе множество раз до тех пор, пока не удовлетворялся найденным для композиции местом.
Итак, найдя масштаб и место, Верхоланцев переводит рисунок на лист и отрисовывает его уже на фактуре. После этого рисунок подкрашивается акрилом и тушью, соответственно по акрилу, которым сделан фон. В результате получается трехцветная фактура рисунка, и далеко не все сразу понимают, как работа сделана.
Каждый художник, иллюстрирующий Священное Писание, предлагает свое прочтение Священного текста. Книга Левит занимает важное место в Библии, помогая лучше уловить суть Нового Завета. Именно такое толкование книги во многом помогло художнику при работе над иллюстрациями – в некоторых из них Михаил Михайлович создал пластические образы, связывающие Ветхий Завет и Новый Завет.
Здесь важную роль сыграло знание художником церковных служб, участником которых он постоянно был в 1990-е, когда волею судьбы пел в церковном хоре. В те годы Верхоланцев открыл для себя, что православная служба наполнена Псалмами царя Давида и других библейских авторов. Оказалось, что песнопения во славу Богородицы прямо сравнивают события Библии и Евангелия, как, например, в догматике Второго гласа: «Прейде сень законная, благодати пришедши: якоже бо купина не сгораши опаляема, тако Дева родила еси, и Дева пребыла еси. Вместо столпа огненного праведное воссия Солнце, вместо Моисея – Христос, спасение душ наших». Или в догматике Пятого гласа: «В чермнем мори неискусобрачныя невесты образ написася иногда. Тамо Моисей – разделитель воды, здесь же Гавриил – служитель чудесе. Тогда глубину шествова немокренно Израиль, ныне же Христа роди бессеменно Дева. Море по прошествии Израилеве пребысть непроходно. Непорочная по рождестве Эмануиливе пребысть нетленна…».
Поэтому в цикле рисунков к Книге Левит присутствует царь Давид (илл. «Не убий»), а обнаруженные пророчества будущих евангельских событий художник превращает в сюжет для своих иллюстраций.
в Эммаус узнают Христа по его манере делиться хлебом, и, конечно, он становится прообразом Тайной Вечери и евхаристии. Это несколько примеров иллюстраций, в которых художник проводит параллели и связи между эпизодами Ветхого Завета и евангельскими событиями.
Как мы видим, создавая рисунки к Книге Левит, художник далеко не всегда идет по пути прямого иллюстрирования. Сила воображения и глубина познания искусства позволяют ему изображать неизобразимое. К нему с полным правом можно отнести слова Эразма Роттердамского, сказанные о Дюрере: «Чего только ни изображает он, даже то, что невозможно изобразить – огонь, лучи, гром, зарницы, молнии, пелену тумана, все ощущения, чувства, наконец, всю душу человека, проявляющуюся в телодвижениях, едва ли не самый голос» [4]. И хотя прославленный философ говорил о Дюрере-гравёре, его слова полностью относятся к творчеству М.М. Верхоланцева – ксилографа, графика, живописца.
Фрагменты из статьи «Изобразить неизобразимое»
Е.О. Романова, советник Отделения искусствознания и художественной критики Российской академии художеств, академик РАХ.
touché.SITE 2024